Зампред СЖР Алексей Вишневецкий рассказал о проблемах российской журналистики

До начала «специальной военной операции» на Украине, принятия нового «закона о фейках» и массовых блокировок нам удалось поговорить с Алексеем Вишневецким – заместителем председателя Союза журналистов России (СЖР). В прошлом году он провёл серию деловых поездок по вопросам взаимоотношений СМИ и силовиков.

Как отстаивать право на освещение массовых мероприятий, какие нерешаемые проблемы существуют в российской журналистике и зачем сводить опытных и молодых медийщиков – читайте в нашем интервью.

ЗАДАЧА 1: ОБЕСПЕЧИТЬ СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВ ЖУРНАЛИСТОВ

— В последние годы Союз журналистов России стал заметнее. Складывается впечатление, что его роль в профессиональных кругах увеличилась. Повлияло ли на это открытие в 2020 году правового центра?

— Правовой центр – это организация, которая в прошлом году была официально оформлена. Но юридической поддержкой мы занимались и до создания центра. Просто сейчас стало удобнее нанимать адвокатов.

— Стало ли за последний год больше нарушений прав журналистов? Или такая проблема была всегда, но сейчас об этом начали больше говорить?

— Понимаете, подавляющее большинство мелких нарушений регулируются сами собой. Грамотный журналист, знающий свои права, пройдёт туда, куда ему надо. Другое дело – когда возникают ситуации, уже получающие резонанс.

Если вы помните, в прошлом году по поручению президента прошло восемь совещаний во всех федеральных округах. Одним из катализаторов совещаний стали массовые задержания журналистов на несанкционированных акциях зимой 2021 года.

Поручение звучало так: обеспечение прав журналиста на основе законодательства о СМИ. Собирались представители СЖ, губернаторы, прокуратура, МВД, Роскомнадзор – то есть все те, кто каким-либо образом связан с обеспечением и с нарушением прав журналистов.

— К чему пришли в результате этих совещаний?

— К тому, что права журналистов должны соблюдаться. Например, в МВД создали внутреннюю инструкцию с разъяснением того, как определить журналиста на митинге.

Мы пришли к такому пониманию ситуации: специальные опознавательные знаки носят рекомендательный характер, за их отсутствие не предусмотрено никаких санкций. Но лучше всё же их надевать.

Спорный момент заложен в самом законодательстве. В законе о СМИ прописано, что журналист имеет право присутствовать в местах чрезвычайных ситуаций, стихийных бедствий и массовых беспорядков. Там ничего не сказано про опознавательные знаки. Но они упомянуты в законе о митингах, которым и руководствуется полиция.

Также я примерно могу понять, откуда пошло требование о редакционных заданиях. В законе о СМИ обозначено, что журналистами считаются не только штатные, но и внештатные сотрудники зарегистрированных изданий. Каким образом полномочия подтверждаются у внештатников? Той самой бумажкой о подготовке материала. А у штатного сотрудника есть удостоверение.

Более того, если журналист пришёл работать на митинг без жилета, он всегда может найти старшего по званию в оцеплении силовика, представиться и показать ему удостоверение или редакционное задание. Полезным будет зафиксировать факт своего представления на аудио или видео. Если после этого журналисту воспрепятствуют в деятельности, будет проще открыть дело по 144 УК РФ.

ЗАДАЧА 2: СПАСТИ ГАЗЕТЫ

— Задержания и недопуски далеко не единственные проблемы журналистов. С какими ещё жалобами к вам обращаются?

— До меня доходят только громкие ситуации.

Весь прошлый год мы занимались Курганской областью, где районные газеты лишили статуса юридических лиц и силой затолкали в мёртвый издательский дом на правах филиалов.

Холдинги местной прессы – это нормальные шаги для оптимизации расходов. Но нужно это делать разумно: консультироваться с редакторами, находить компромиссный вариант. Ситуация в Курганской области была не из приятных. Мы смогли отсрочить срок смерти российских газет, выбить для них приемлемые условия, сменить директора издательского дома на более осведомленного в газетном деле человека.

Ещё одна громкая история была с Углегорском, где, скорее всего, по распоряжению мэра была обесточена типография, чтобы не выходила газета. А директора этой газеты незаконно уволили.

— Все эти истории касаются отдельных регионов. Есть ли среди них самые проблемные?

— Проблем везде хватает. В сфере много нюансов, которые связаны не с ущемлением прав журналистов, а с трудностями, навязываемыми сверху.

Нерешаемые проблемы заключаются в том, что Почта России устанавливает такие тарифы, из-за которых люди отказываются от подписки. И такое происходит не потому, что газета плохая. У читателей просто денег нет.

Или, например, в городах власти сносят киоски с прессой, ставят на их месте павильоны и повышают цены на аренду – таким образом просто физически выдавливают тех, кто торгует прессой. Там, где были газеты, теперь шаурма.

— Как можно спасти печать?

— С Почтой России мы уже начали переговоры. Идеально было бы вернуть дотацию на подписку, от которой почта отказалась ещё в 2014 году. Им это было неудобно администрировать (прим. субсидия делала прессу по подписке дешевле, чем в рознице, и покрывала убытки почты – в теории возврат субсидии мог бы увеличить спрос на печать).

Есть ещё вариант – Ломоносовская карта (прим. она может быть создана по аналогии с Пушкинской картой, благодаря которой россияне в возрасте от 14 до 22 лет могут бесплатно посещать театры и музеи), которой могли бы пользоваться льготные категории населения. Деньги с этой карты можно было бы тратить как раз на подписку. Такая идея стоит примерно 5 млрд рублей в год.

Дотация на подписку, по оценкам главы комитета Госдумы по информполитике Александра Хинштейна, обойдётся государству в 9-10 млрд рублей. В рамках бюджета это не такие колоссальные деньги. Содержание государственных информагентств и телеканалов обходится дороже.

Мне кажется, эти 10-15 млрд государство могло бы найти, чтобы выполнить свою функцию по обеспечению граждан информацией.

— Но эти проблемы не распространяются на интернет-журналистику.

— Да, она есть в Петербурге и Москве. Но в регионах нет стопроцентного охвата интернет-журналистикой. Это всё фантазии «внутрисадового кольца».

— Раз уж мы начали о печати и интернет-журналистике, как вы думаете, что будет через 10 лет? Умрёт ли газета?

— То же самое будет. Когда мне говорят о том, что 20-летние ничего кроме смартфона не видят, газет не читают, а информацию потребляют только в Тиктоке, я в таких случаях отвечаю: 20-летние неизбежно станут 50-летними. С возрастом у людей портится зрение, им хочется сидеть на диване, видео смотреть на большом экране, а текст читать крупный.

ЗАДАЧА 3: «ПЕРЕМЕШАТЬ МОЛОДОСТЬ И ОПЫТ»

Среди направлений работы СЖР не только юридическая защита прав и экономических интересов сотрудников СМИ, но и развитие системы журналистского образования. Какие проблемы нужно решать в этой сфере – ответил Алексей Вишневецкий.

— Как входить в журналистику молодому журналисту?

— Найти наставника. Сейчас много молодёжных коллективов, в которых они сами ещё не соображают, что делают. У них как раз не было наставника. А «стариков» они на работу брать не хотят.

— Получается, что молодые специалисты хорошо разбираются в интернет-пространстве, а у «стариков» есть ценный опыт. Можно ли сказать, что сейчас в журналистике не хватает обмена знаниями?

— Сейчас мы понимаем, что нужны образовательные программы, и стараемся их выстраивать. Это одно из основных направлений нашей работы.

Опытных журналистов нужно научить использовать новые средства доставки информации, а молодых – тексты писать. Нужно их как-то свести вместе. Перемещать молодость и опыт. Умение нажимать нужные кнопки и умение составлять слова в предложения так, чтобы это было логично, понятно, закончено и грамотно.

— В теории, могут ли эти образовательные программы заменить вузовскую подготовку?

— Человека никто не может научить быть журналистом.

У журналиста должна быть база знаний, на которую он может быстро накручивать дополнительную информацию. Не должно вызывать вопроса, кто такой, например, Мигель де Сервантес. Он должен знать, что в 1812 году была Отечественная война. Человек это априори должен знать.

Плюс любое высшее образование учит человека быстро воспринимать большой объём информации, анализировать его и делать из этого выжимку. Чтобы подготовиться к экзамену или зачёту, нужно найти информацию, суммировать и анализировать её. Грубо говоря, высшее образование учит думать. И этот навык очень полезен, особенно для журналиста.

И когда получена эта база в университете, нужно попасть в живую редакцию и найти себе наставников.

—Чтобы приобрести эти навыки, можно получить практически любое высшее образование: пойти учиться на филолога, политолога или социолога. Зачем тогда журфаки?

— Ничего подобного. Журфак изначально запускает тебя в профессиональную среду.

Обычный человек, идущий по улице, просто так не попадёт в редакцию. Другое дело, если в издание звонят с факультета журналистики и спрашивают: «Возьмёте двух студентов на практику?»

— Есть мнение о том, что обучение на факультетах журналистики можно сократить до трёх лет. Как вы считаете?

— Есть нормальный срок, когда человек может адаптироваться к научной работе и к постижению знаний. Что такое три года? Это техникум. Если журналистов готовить как в техникуме, то давайте физиков два года учить. Быстрее пойдут физику двигать.